|
Post by helfpoid on Apr 11, 2024 11:52:40 GMT
Подхожу к щиту. В щите виднеются два аккуратных отверстия. Но как?
– Вижу, у тебя возникли вопросы. Помнишь, я говорил, что перенаправил их энергию. Она пошла в оружие. Сейчас острота и поражающая способность клинка не уступает лазерной. Просто энергетический наполнитель, хе-хе, другой. Поэтому сила не имеет значения. Нужно просто нанести удар. Так, а теперь перейдем ко второму виду бойцов – тип «Легионер». Боец прорыва. Думал получится бронированная консервная банка, но опять вмешались особенности вашей расы. Выйди, – и человек указывает на бойца во втором ряду.
Только сейчас я заметила, какой он большой. На две головы выше этого умертвия. Намного шире в плечах, хотя все же не «шкаф». А вот оружие. Высоченный на весь его рост клиновидный щит. Правда, очень узкий. Думаю, он за ним спрячется только встав боком. И покрывавшая его броня была явно массивней.
– Боец получился хорошо защищенный, но все же не лишенный мобильности. Броня средняя, ближе к тяжелой. Оружие – меч. Думаю, получился боец прорыва.
Меч? Эта шпала, а не меч!! Да такую балку вместо торпед запускать можно. Слегка недотягивает до роста самого владельца, явно двуручный, но он держит его одной рукой.
– Думаю, все же бой не стоит проводить. Проведем два испытания. Первое – Леронэ, выстрели в легионера с десяток раз из лазера, мощность максимальная.
Уже молча навожу на него пистолет. Боец, как я и думала, становится боком. Впереди рука со щитом, сам прикрыт полностью, вторая отведена назад для замаха мечом. Стреляю в щит. Легкое свечение и ничего больше, даже царапины нет. Выстрел, выстрел, выстрел… о-па… перегрев. А он как стоял, так и стоит.
– Щит энергетически привязан к бойцу, создавая энергетический дисбаланс, иначе говоря, в щите, если надо «минус» и энергия поглощается. Или если надо «плюс» от физических атак.
И только он это договори, как одно из умертвий срывается с места и наносит удар своими клинками по щиту. Без эффекта.
– Ну, как-то так. Как и с умертвием, возможно насыщение энергией оружия.
Этот легионер подходит к абордажному щиту. Удар. Верхняя половина щита падает отрубленной.
– Бойцов по десять того и другого вида. Дальше будет видно. Рафаль, забирай команду, Зео откроет доступ к оставшимся отсекам корабля, проведешь чистку, заодно привыкнешь к подчиненным.
«Будет исполнено».
– Да и, Рафаль, постарайся их сильно не кромсать… по возможности.
«По возможности…»
– Хорошо, и еще кое-что – к одному отсеку у тебя доступа не будет, игнорируй его, потом им займемся.
Рафаль просто кивнул и пошел к выходу. Молчаливой шеренгой за ним двинулись двадцать бойцов.
– Леронэ, у меня будет к тебе вопрос. Тут один отсек перекрыт, ну, ты слышала, я Рафаля предупреждал. Так вот, вы случайно там редких животных, вроде Шарика или еще чего не перевозили. Просто из воспоминаний вашего дражайшего посла, а точнее из той каши, что у него вместо мозгов осталась, удалось лишь вычленить, что он жутко боялся того отсека и сам его когда-то заблокировал. Не знаешь, что там может быть?
– Мы ничего не перевозили, лишь команда корабля, посол и мы для его охраны. Стоп! Гвардейцы! Сестры тоже могли выжить, как и я!
|
|
|
Post by helfpoid on Apr 24, 2024 8:50:26 GMT
Он оторвал микропередатчик и внимательно его осмотрел. Чжан перехитрил Пейнтера, заманил в ловушку.
О господи...
Пейнтер прижал ларингофон к горлу.
– Санчес!
Ответа не последовало.
Развернувшись, он нажал кнопку, обозначенную просто "номера люкс". Двери закрылись слишком медленно. Пейнтер принялся метаться в тесной кабине, словно лев в клетке. Он снова попытался связаться по радио. Ответа не было. Лифт начал подниматься. Пейнтер забарабанил кулаком в стену. Обшивка из красного дерева затрещала под ударами.
– Черт побери... Шевелись же, твою мать!
Но он понимал, что уже слишком поздно. * * * 14 часов 38 минут по Гринвичу
Лондон, Англия
Сафия стояла в коридоре в нескольких шагах от входа в Кенсингтонскую галерею, не в силах дышать. Причем дело было не в зловонии обгоревшей древесины и паленой изоляции электрических проводов. Всему виной было ожидание. Все утро Сафия наблюдала за тем, как следователи и эксперты британских правоохранительных ведомств ходили в галерею и обратно. Ей же доступ туда был закрыт.
Гражданским не позволялось проходить за желтую ленту ограждения мимо настороженных взглядов часовых из армейских подразделений. Наконец полдня спустя Сафии было разрешено зайти внутрь, увидеть собственными глазами опустошительные последствия пожара. В это мгновение ей казалось, что ее грудь стиснута огромным каменным кулаком. Сердце перепуганным голубем металось в грудной клетке. Что она увидит? Можно ли будет что-нибудь спасти?
Сафия чувствовала себя такой же опустошенной и разоренной, как галерея. Работа в музее составляла не только научную часть ее жизни. После Тель-Авива Сафия заново обрела здесь свое сердце. Хотя она и покинула родину, она с ней не рассталась, она восстановила Аравию здесь, в Лондоне. Возродила Аравию, какой она была до появления террористов, создала осязаемый рассказ об истории своей земли, о ее несравненных красотах, о древних временах и неразгаданных тайнах. Когда Сафия шла по залам, окруженная реликвиями давно минувших эпох, она слышала под ногами хруст песка, ощущала лицом жар солнечных лучей, чувствовала во рту вкус свежесорванных фиников. Это был ее дом, место, где можно ничего не бояться.
Нет, это было даже нечто большее. Она построила этот дом не только для себя, но также и для своей матери, которую совсем не помнила. Иногда, задерживаясь в музее до позднего вечера, Сафия вдруг чувствовала в воздухе едва уловимый аромат жасмина, воспоминание из далекого детства, единственное, что осталось от матери.
И вот теперь ничего этого не стало. Горе Сафии не имело пределов.
– Нам разрешили пройти внутрь.
Вздрогнув, Сафия посмотрела на Райана Флемминга. Начальник службы безопасности нес бремя ожидания вместе с ней, хотя, похоже, ему все-таки удалось урвать минутку сна.
– Я пойду вместе с вами, – сказал он.
Заставив себя сделать вдох, Сафия кивнула. Сейчас это было единственное, чем она могла отблагодарить Флемминга за его доброту и сочувствие. Сафия двинулась следом за другими сотрудниками музея. Все они вызвались помочь составить опись экспонатов галереи. Эта работа потребует многих недель.
Сафия шла вперед, охваченная стремлением поскорее оказаться в галерее и страхом перед тем, что она может там застать. Небольшая группа прошла мимо последнего ограждения. Защитную решетку сняли и отвезли в лабораторию коронера. Сафия невольно обрадовалась. У нее не было ни малейшего желания смотреть на останки Гарри Мастерсона.
Остановившись у входа в галерею, она заглянула внутрь. Несмотря на просмотр видеозаписи, Сафия оказалась не готова к тому, что увидела. Светлая, яркая галерея теперь представляла собой анфиладу закопченных пещер, пять склепов со стенами из обугленного кирпича.
|
|
|
Post by helfpoid on Apr 24, 2024 11:29:17 GMT
Тартюф смешит одних людей и наводит ужас на других. Тартюф - забравшаяся в дом змея, или лицемер, или же лицемерие. Он то человек, то идея. Для одних Отелло - чернокожий, любящий белую женщину, для других он - выскочка, женившийся на дочери патриция; для одних это ревнивец, для других это ревность. Такое разнообразие сторон нисколько не нарушает единства творения. Как мы уже выразились в другом месте: множество ветвей и один- единственный ствол. Автор драмы потому так подробно остановился на ее историческом смысле, что в его представлении Рюи Блаз по своему историческому содержанию - и, конечно, только по историческому - связан с Эрнани. Огромное значение аристократии показано в Эрнани, как и в Рюи Блазе, наряду с огромным значением королевской власти. С той лишь разницей, что в Эрнани, - поскольку абсолютная королевская власть тогда еще не утвердилась, - знать ведет борьбу против короля то при помощи гордого сознания своего достоинства, то при помощи шпаги; она наполовину феодальна, наполовину непокорна. В 1519 году вельможа живет вдали от двора, в горах, разбойником - как Эрнани, или патриархом - как Руй Гомес. Спустя двести лет положение изменилось. Вассалы превратились в придворных. И если вельможа случайно испытывает еще потребность скрывать свое имя, то не для того, чтобы спастись от преследований короля, а чтобы спастись от преследований своих кредиторов. Он становится не разбойником, а беспутным бродягой. Чувствуется, что королевский абсолютизм долгие годы прохаживался по этим высокородным головам, пригибая одни и сокрушая другие. И, наконец, - да будет нам позволено сказать в заключение еще несколько слов, - между Эрнани и Рюи Блазом пролегают два столетия Испании, два долгих столетия, в продолжение которых потомству Карла V дано было властвовать над миром; два столетия, которые провидение не пожелало, - что весьма примечательно, - продлить ни на один час, ибо Карл V родился в 1500 году, а Карл II умер в 1700 году. В 1700 году Людовик XIV наследовал Карлу V, подобно тому как в 1800 году Наполеон наследовал Людовику XIV. Эти бурные взлеты династий, время от времени озаряющие историю, представляются автору прекрасным и овеянным грустью зрелищем, на котором часто останавливается его взор. Порою автор пытается перенести из него кое-что в свои произведения. Так, ему хотелось наполнить Эрнани сиянием утренней зари и окутать Рюи Блаза предвечерними сумерками. В Эрнани солнце австрийского царствующего дома восходит, в Рюи Блазе оно угасает.
Париж, 25 ноября 1838 г.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Рюи Блаз. Дон Саллюстий де Басан. Дон Цезарь де Басан. Дон Гуритан. Граф де Кампориаль. Маркиз де Санта Крус. Маркиз дель Басто. Граф Альба. Маркиз де Приэго. Дон Мануэль Ариас. Монтазго. Дон Антонио Убилья. Коваденга. Гудиэль. Лакей. Алькад. Привратник. Альгвасил. Донья Мария Нейбургская, королева Испании. Герцогиня Альбукеркская. Касильда. Дуэнья. Паж. Дамы, сеньоры, члены совета, пажи, дуэньи, альгвасилы, стража. Мадрид. - 169...
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ДОН САЛЛЮСТИЙ
Зал Данаи в королевском дворце в Мадриде. Роскошная обстановка в полуфламандском стиле времен Филиппа IV. Слева большое окно с золоченым переплетом и квадратиками стекол. По обе стороны его, на срезанных углах, низенькие дверки, ведущие во внутренние покои. В глубине - большая стеклянная перегородка с золоченым переплетом; широкая дверь, тоже стеклянная, ведет в длинную галерею.
|
|
|
Post by helfpoid on Apr 30, 2024 11:24:10 GMT
Вижу, старый командор не посвятил вас в некоторые нюансы… этого линкора? – продолжавший улыбаться ученый быстро прошелся пальцами по небольшому устройству у себя на руке, и турели в отсеке опять спрятались в своих гнездах. – Видите ли, наш корабль не просто исследовательский, тут находятся… находились лучшие ученые империи, а следовательно, и их наработки, военные наработки, а значит, и полномочия у нас особые, и хоть навредить командору искин откажется, но наложить вето на некоторые ваши приказы у нас доступа хватит. Итак, коллега, я так понимаю, вы представляете наших альвийских союзников?
– С чего вы взяли и почему коллега?
– О-хо-хо, ну что вы, такая удивительная работа, это же органический имплант… – ученый указал на паучка на шее трупа, – подстегивает процессы, дает энергию телу и все такое, уж нашим технологиям в сфере органики не тягаться с альвами.
Отсек заполнил сухой скрипучий смех.
– Хе, никогда не смотрел на это с такой стороны, но выглядит действительно похоже, профессор.
– Похоже, но им не является? – Лицо ученого приобрело задумчиво-фанатичное выражение. – Постойте-ка.
Буквально долетев до трупа, ученый схватил того за руку.
– Не понимаю, – бормотал ученый, ощупывая конечность, – даже если подстегнуть, пусть недолго, но организм должен работать, но сердце… оно не бьется, никаких процессов не происходит, да он труп?!
– Хм… – задумчиво произнес труп, а потом резким движением странно изогнувшейся руки пробил себе грудную клетку, – действительно не бьется.
В руку опешившего профессора лег грязный комок, что когда-то являлся сердцем человека.
– Но я не… – бедный ученый уже не улыбался, он выглядел совершенно растерянным, как и его спутница.
– Ну да ладно, концерт по заявкам окончен… – Труп резким движением ударил по руке профессора, совершенно не причинив тому вреда, а потом кулем упал на пол.
– Профессор, вы в порядке? – подошла к нему девушка, хоть в лишенном эмоций голосе не слышалось тревоги.
– Да, спасибо, – профессор опять улыбался, – каков хитрец, он сломал мой компьютер.
Продолжить разговор не дал резкий стук в двери отсека.
Оба присутствующих в отсеке человека выхватили оружие и спрятались за приборной панелью.
– Да, ну что вы, как дети малые, вот энергия, активируйте мечи, – послышался приглушенный голос за дверью.
– Хи, нас собираются атаковать мечами, ха-ха, или же они сначала решат обстрелять нас из луков, – профессор уже вовсю веселился, – эти двери не поцарапать даже…
Дзынь!
Рядом с магнитным замком двери виднелось лезвие тускло светящегося меча. Меч сделал попытку перерубить замок, но, видимо, у него ничего не получилось. На пол отсека потекли капли раскаленного металла, отверстие с мечом заметно расширилось, но сильного прогресса не последовало.
– Профессор, двери выдержат? – поинтересовалась капитан линкора.
– Да, наверно. Признаться, я не могу определить вид оружия – это меч, но это же – глупости, мечом эту дверь никогда не перерубить, да ее им даже не поцарапать.
– Рад, что смог заинтересовать вас, – донесся голос от двери, и в широком отверстии от меча появилось лицо человека, – но я бы хотел попросить вас открыть двери, я командор, а вы не культисты – это я уже понял, вы тут заперты, что еще вам нужно, может, мне еще императора привести, засвидетельствовать, так сказать?
– Вы не имеете прав на доступ, – произнесла девушка.
– Ох, как же с вами сложно, ну ладно, эй, профессор, сейчас вы имеете возможность определить мою «отрасль науки», наслаждайтесь.
Судя по шебуршанию, человек рылся у себя в сумке, а потом вплотную к отверстию прильнула его раскрытая ладонь, с кучкой серого праха на ней. Человек дунул, и все вещество залетело в отсек, где упало на пол.
|
|
|
Post by helfpoid on May 2, 2024 16:56:01 GMT
Да вот несчастье — кровать оказалась занята.
Глава вторая. Добби предостерегает
Гарри лишь чудом удержался и не вскрикнул. У крохотного создания, сидевшего на кровати, были большие уши, как у летучей мыши, и зелёные глаза навыкате размером с теннисный мяч. Гарри их тотчас узнал: они-то и глядели на него утром из садовой изгороди.
Гарри и визитёр молча уставились друг на друга, а в это время снизу донёсся голос Дудли:
— Позвольте ваши плащи, мистер и миссис Мейсон?
Создание соскользнуло с кровати и отвесило поклон, такой глубокий, что кончиком длинного тонкого носа ткнулось в ковёр. Гарри только сейчас заметил, что непрошеный гость одет в нечто вроде старой наволочки с неаккуратно прорванными дырками для рук и ног.
— Э-э-э… здравствуйте, — нерешительно сказал Гарри.
— Гарри Поттер! — воскликнуло существо. Его пронзительный голос наверняка долетал до первого этажа. — Столько лет Добби мечтал о знакомстве с вами… Такая великая честь…
— Спа… спасибо, — сказал Гарри. Он по стеночке пробрался к письменному столу и растерянно опустился на стул. Рядом, в клетке, непробудно спала Хедвига. Хотелось спросить: «Вы что за существо?», но Гарри подумал, что это будет невежливо, и ограничился неопределённым: — Кто вы ?
— Добби, сэр. Просто Добби. Добби — домовый эльф, — ответил гость.
— Вот как? — отозвался Гарри. — Э-э-э… слушайте, может это грубо и всё такое прочее, но… сейчас такой момент… ну, и общем… не время принимать домовых эльфов.
В гостиной заливисто и фальшиво засмеялась тётя Петуния. Эльф повесил голову.
— Я не то чтоб не рад, — быстро добавил Гарри, — но… ммм… у вас какое-то дело?
— О да, сэр, — серьёзно подтвердил Добби. — Добби пришёл сказать вам, сэр… это нелегко, сэр… Добби даже не знает, с чего начать…
— Да вы садитесь, — любезно предложил Гарри, указывая на кровать.
К его величайшему ужасу, эльф разразился рыданиями — и очень громко.
— С-с-сади-и-итесь… — завывал он, — никогда… никогда в жизни…
Голоса внизу на миг притихли.
— Извините, — прошептал Гарри. — Я совсем не хотел вас обидеть, и вообще…
— Обидеть Добби! — захлебнулся эльф. — Добби ещё никогда не предлагали сесть… ни один колдун… как равному…
Гарри, бормоча «тш-ш-ш» и корча сочувственную мину, подвёл Добби к кровати, где тот уселся, икая, похожий на большую уродливую куклу. Наконец он взял себя в руки и уставил на Гарри глазищи, полные слезливого обожания.
— Вам, наверное, не часто встречались воспитанные колдуны, — сказал Гарри, надеясь его приободрить.
Добби потряс головой. Затем ни с того ни с сего вскочил и принялся колотиться головой в оконное стекло, вопя:
— Плохой Добби! Плохой Добби!
— Не надо… Вы что делаете? — зашипел Гарри, оттаскивая эльфа обратно к кровати. Хедвига проснулась, пронзительно скрежетнув, и забила крыльями по прутьям клетки.
— Добби должен наказать себя, сэр, — объяснил эльф. Глаза у него слегка съехали к переносице. — Добби едва не сказал плохого о своей семье, сэр…
— О… семье?
— О колдовской семье, сэр, у которой Добби состоит в услужении… Добби — домовый эльф… он обязан служить одному дому веки вечные…
— А они знают, что вы здесь? — поинтересовался Гарри.
Добби содрогнулся:
— Ой, нет, сэр, нет… Добби придётся сурово себя наказать за приход сюда, сэр.
|
|